Часть I: Дитя войны. Один день в Call of Duty: Modern Warfare 2

От автора.

Отличный конкурс придумали на славном Gamer.ru. Настолько отличный, что моя творческая натура разродилась на небольшой цикл рассказиков, и надеюсь он будет жить и после того, как конкурс закончится. Тема практически неисчерпаемая.

Напоминаю суть конкурса: рассказать о том, что бы было, будь у вас возможность провести один день в любимой игре. Окей, отличный плацдарм для небольшого путешествия сквозь время и байты. Я начал эту историю и пока не представляю, чем она может закончится, а значит сюрпризы будут не только для читающих.

И да, заранее извиняюсь, что «букав» так много (больше, чем положено по условию конкурса), это все пролог виноват. Просто большой истории нужно большое вступление.

---

Пролог.

В таких случаях принято говорить «День не задался с утра». Я не выспался, я опоздал на работу, я забыл шапку в троллейбусе. Чертовы видеоигры, которые на дают мне спать по ночам! Чертовы носки, которые за ночь разбегаются по квартире, да так что их не найти! Чертовы … ну ладно, к общественному транспорту претензий нет. Сам виноват.

До обеда минуты тянулись со скоростью Battlefield 4 на моем стареньком компьютере, 2003-го года выпуска. Несколько раз приходилось давать себе пощечину и подгонять знакомыми фразами о том, что надо собраться, и вообще вечером лечь спать пораньше.

Сегодня все шло не так. Чертежи не рисовались, дума не думалась. Мне нужно было пообедать, чтобы включиться в работу. Наше конструкторское бюро было первым подобным в стране. По показателям действительно передовых технологий мы обогнали и Сколково, и даже тамбовский лесотехнический техникум. Но других поводов для гордости пока что у нас не было. До сегодняшнего дня.

За десять минут до обеда, когда мой зад уже вертелся на стуле, готовый в любой момент оторваться и унести меня в столовую, зазвонил телефон. Нет, не мобильный, а местный. Позвонил Федя Скурихин, тоже инженер, как и я только, главный и отвечающий за сборку всего того, что я рисую.

- Вниз, срочно! – только и сказал он, прежде чем бросил трубку. Я не успел сказать ему, что обед стынет, работа не работается, и вообще сегодня не то настроение, чтобы обсуждать погрешности в чертежах и советские ГОСТы. Но он мне не дал возможности понудить и мне пришлось спуститься к нему в подвал.

Ну, подвал – это, кончено, условно. Подвалом у нас называется еще восемь этажей ниже уровня земли, причем пять из них настолько засекречены, что никто за пределами нашей фирмы о них не знает.

Федя работал на самом последнем. Для человека, который ненавидит большие скопления людей – идеальный вариант. Да и сборочный цех у него был рядом с лабораторией испытаний, так что в огнетушителях недостатка не было. Это в его работе было, наверное, самым главным.

- Оно работает! Работает! – завопил он мне в лицо, озарив самой широкой своей улыбкой.

- Оно живое! Живое! – передразнил я его фразой доктора Франкенштейна. Я был настроен скептически и не стал этого скрывать. – У меня через 2 минуты обед, так что…

- Да пусть он протухнет твой обед, я говорю, что оно заработало!

- Знаешь, наука наукой, а обед по расписанию…

- Не сегодня, - настойчиво сказал он и утянул меня за собой.

Мы проходили мимо пустых станков, длинных пустых столов, притихших кабинетов и меня поражало то, что шум шел отовсюду, кроме сборочного цеха. Весь их отдел и соседский, лабораторный, сегодня собрался в одном месте. Мы туда и пришли.

Большой зал, с десяти метровым потолком, вместил в себя абсолютно всех «жителей» этажа. Но в центре стояла неказистая конусообразная машина, похожая на усеченную пирамиду в два метра высотой. Обычно на таких машинках для пущего эффекта размещают множество разноцветных мигающих лапочек, но мы работали в суровой экономии бюджета, поэтому от лампочек пришлось отказаться. Внешний каркас машины походил на кучу металлических листов, которые спаивал какой-нибудь представитель современных художников. Он совсем забыл, что форма зачастую важнее его самовыражения, и поэтому постарался сделать так, чтобы в паке и листах не было никакой симметрии.

- Это… что? – брезгливо спросил я, стараясь и перекричать всеобщий галдеж, и одновременно показать свою раздраженность.

- Первый в мире телепортатор, - с гордостью ответил Федя.

- Какого плана? Телепортирует средства из госбюджета в строительство дач совета директоров нашей организации?

- Ну чего ты такой скептик, а? Самый настоящий телепортатор. Почти любой живой объект может телепортировать!

- И куда же?

- Да куда угодно. Представь, что можно отправить кого угодно в любую часть мира! Да наши военные нас деньгами завалят!

- Ну, мечтать, кончено, не вредно, - ответил я, но все же уже не скрывал того, что заинтригован. – И как оно работает?

- Ну, тут все просто. Помещаем объект в ПЕТРа…

- В Петра?

- Да, я его, ну то есть мы его так назвали. Прибор Единовременной Телепортации. «Р», в данном случае, означает что прибор ориентирован на разумных объектов.

- А что значит единовременной? В данном случае.

- Это значит, что он переносит все атомы объекта одновременно. Базовые версии переносили объект лишь частично…

- Ах вот почему у вас стало работать так много уборщиц!

- Я очень хочу поскорей забыть этот неловкий этап нашего научного восхождения, - туманно ответит Федя, совсем погрустнев. Я решил его как-то подбодрить.

- Ну, тогда рассказывай, почему оно заработало, и кого уже вы отправили в далекие дали?

- Никого. Ну ты же знаешь всю эту бюрократию, эксперименты с людьми, и все такое. Собак сколько угодно, а для тестов с людьми надо ждать целую вечность. Для теста пришлось взять самое разумное животное. Мы засунули туда дельфина, и дельфин исчез.

- Я, наверное, может быть, чего не понимаю. Но считаю, для того чтобы утверждать состоятельность эксперимента, надо найти пропавший объект.

- Да кто ж его найдет теперь, - пожал плечами Федя, - в новостях нигде пока не сказали на приземлившегося в центре Нью-Йорка дельфина. А уж в океане искать… Надо было поставить на него маячок, но урезание бюджета, сам понимаешь, даже цветные мигающие лампочки пришлось…

- Да-да, я все понимаю, тем более в космосе вы бы сигнал не нашли.

- В космосе?

- Ну да, я в одной книжке читал, что дельфины на самом деле не с нашей планеты, они просто прилетели сюда нам помогать и ненадолго остались. Возможно ваш дельфин улетел домой.

Федя не понял иронии, да и я был уверен, что такие культовые вещи как «Автостопом по галактике» он никогда не читал. Он потому и руководил сборкой, что никогда не проявлял фантазии. Люди с фантазией помогали таким людям как Федя создавать то, до чего бы они никогда не задумались.

- Даже так, - задумался Федя… - ну тогда нам его тем более никогда не найти. Мы пока просто установили факт переноса тела в неустановленное место. В следующий раз попытаемся создать симуляцию «разумности», уже даже заказали соответствующий прибор.

- Было б хорошо. А вот теоритически, ПЕТР может перенести меня, скажем, в столовку?

- Ой, да раз плюнуть, - улыбнулся Федя, - я уверен на все 98%, что с тобой ничего не случится, когда ПЕТР разнесет тебя на атомы и соберет их в нашей столовке прямо в у всех на виду. Но тут, знаешь, две проблемы есть. Во-первых, тем, кто там сейчас кушает, вряд ли понравится такая внезапная твоя сборка, а во-вторых, опять же, нам пока нельзя засовывать в ПЕТРа людей.

Я действительно проникся. Разработка Фединого отдела, даже без учета финансовых выгод, давала не толчок, а пинок всей науке человечества. Теперь у человечества не будет друг от друга секретов, не будет границ между странами, полная свобода людей от… да от всего! Хочешь вечером посидеть на пляже где-нибудь на Майями? Отлично, пришел с работы, переоделся в легкое, залез в ПЕТРа и вот ты почесываешь свои плавки от скопившегося там американского песка. Захотел на Марс? Отлично, встал в тапочки, скушал завтрак, достал из шкафа скафандр, оделся и вперед. Ну, это если у прибора нет пределов дальности. А если нет? Что ж, тогда колонизация Вселенной начнется сегодня и сейчас.

Меня распирало от того, что вырисовывала моя фантазия. Я мог быть где угодно, с кем угодно, видеть то, чего бы я никогда в жизни не увидел. Мне хотелось сыграть в гольф на Луне, и открыть небольшой отель на Ио, мне хотелось посмотреть на вулканы в Исландии и сравнить с вулканами на Венере. Мне хотелось быть везде и всюду. И мне хотелось быть первым во всем.

- Еще раз расскажи мне как он работает, - очень осторожно сказал я.

- Ну, я же говорю. Объект помещается в ПЕТРа.

- А дальше?

- Дальше объект старательно думает о том, куда бы он хотел попасть. Лучше, я думаю, использовать фотографии этих мест, чтобы, так сказать, фантазия работала в нужном направлении.

- А операторы машины что делают?

- А у нас нет операторов. ПЕТРа нельзя отключать, иначе потом не включим. И никаких кнопок запуска и отправки объекта тоже нет. Объект помещается, начинает думать, ПЕТР тоже начинает «думать», только по-своему. Он анализирует, находит совпадения, и когда находит решение, то посылает объект куда нужно. Как-то так оно и работает.

Вот это удача. Машина, которой для работы нужен был только один пилот. Им просто должен стать я. Первый телепортируемый человек. Да нелегально, да на меня будут орать, и может быть даже уволят. Может быть даже посадят. Может быть я даже это не переживу. Мне все равно. Лучше шанс на открытие таких возможностей для человечества, чем я последующие 30 лет буду возиться с циркулями и линейками, приходя домой выжатый, как сухофрукт. К черту это все, к черту!

- Мне надо на секунду отойти, - сказал я.

Мое лицо было камнем, хотя сердце колотилось в ушах. Я вышел из этого скопления инженеров, ученых, монтажников и прочих отмечающих людей. Вышел из лаборатории, отыскал кнопку пожарной тревоги и не сомневаясь разбил защитное стекло кулаком. Завопила сирена, начали закрываться герметичные двери, оставляя для людей единственный путь к выходу. Я забежал обратно в лабораторию и сиганул под первый попавшийся стол. Я слышал грохот, заглушающий сирену. Десятки людей в панике бежали к выходу, оставляя мне возможность совершить главный прорыв в истории человеческой науки. Кроме, разве что, интернета, но и он скоро будет не нужен. Какой смысл смотреть на мир через монитор, когда можно очутиться где угодно за мановение ока?

Когда шаги стихли я вылез из-под стола, и только тогда обнаружил что порезался, когда разбивал стекло. Плевать, это сейчас все не имеет никого значения. Я прошел обратно все помещения и остался в комнате вдвоем с машиной, которая изменит не только мое будущее. Раз меня никто не видит, то мне надо самому оставить в истории этот момент.

Из соседнего кабинета я затащил стол в лабораторию и поставил на него свой смартфон, оперев его на чашку. Подергав его немного, я убедился, что в кадр камеры попадет и ПЕТР, и вход в него – люк сверху. Когда началась запись, я сразу забыл, что хотел сказать. Выдохнув и подумав, я сказал свое имя, сегодняшнюю дату и перешел к главному:

- Мир должен когда-то изменится. Я стою на пороге величайшего открытия, о котором мы могли мечтать. Я горд, что работаю здесь, в месте где наука превзошла себя, где стерлись барьеры и преграды перед человечеством. Когда Нил Армстронг делал первый шаг на Луне, он действительно делал большой шаг для нас с вами. Но то, что находится за моей спиной сделает ненужными разного рода шаги. Однако мир не совершенен, и возможно я поступаю глупо, но я не хочу ждать пока пройдут годы тестов прежде, чем кто-то отважится отправить человечество в будущее. Люди достойны этого рывка прямо сейчас.

С этими словами я развернулся, и забрался в машину. Внутри ПЕТР напоминал барокамеру на одного человека с выемкой для ног, чтобы сиделось удобнее. Тут было темно, не было слышно почти никаких звуков. Конечно, никаких ремней безопасности тут не было, и подсветки, кстати тоже. Я все еще был на адреналине, поэтому соображалось туго. Мне полагалось серьезно обдумывать свою цель, но думать здраво у меня не получалось. Передо мной вертелись сотни вариантов, куда бы я мог отправиться, которые перемешивались с моими фантазиями о том, что ждет людей в будущем. В определенный момент мне даже стало страшно, что я не придумаю конечную цель, и меня отправят в пустоту, или задам слишком много целей и меня разорвет. Выдохнув, я позволил себе немного успокоится. Пространство вокруг меня начало светлеть, процесс пошел. «Зачем я здесь?» – спросил я себя. – «По зову долга», - дал себе ответ ответ. Ну а потом был только свет…

---

 

Часть I: Дитя войны. Один день в Call of Duty: Modern Warfare 2

Еще до того, как я открыл глаза, я понял, что нахожусь в совершенно другом месте. В нос ударил запах горячих гамбургеров и жаренной курицы. Потом прорезался слух, который тут же забили выстрелы и взрывы, буквально совсем рядом со мной. Разум воспринял ситуацию как серьезную, потому зрение не заставило себя ждать. Я открыл глаза и увидел очень грязный от копоти потолок. Я лежал на спине и тяжело дышал. Где я? С трудом, я приподнял голову и боль пронзила виски.

- Нил! Ты жив! – заорал мне какой-то пехотинец в американской военной форме, но на чистейшем русском. Я не сразу понял, что обращался он ко мне. – У тебя руки в крови, ты ранен?

- Что-что? – на всякий случай спросил я.

Солдат подбежал ко мне, не обращая внимание на свист пуль и звон стекла. Его напарники подбавили шуму открыв ответный огонь по неизвестному противнику. Он помог мне подняться с пола, и мы вместе с ним ползком заползли за стойку. Тут все было в битом стекле, но думать о том, что стекло может попасть мне в рану, было как-то не своевременно.

Несмотря на запах вкусного фаст-фуда, есть почему-то резко расхотелось.

- Что происходит? – попытался ответить я уверенно, но голос дрогнул.

- Русские опять. Иваны атакуют с трех направлений! - ответил мой спаситель. На его нашивке красовалась имя - Велс.

- Русские?.. – робко переспросил я. Как бы не получить пулю от тех, кто меня спасает раньше, чем от тех, кто по мне сейчас стреляет.

- Сволочи, скажи ведь?

- Угу, - кивнул я. Спорить не очень-то и хотелось.

- Что у тебя с глазами, Нил? Сам на себя не похож. Шок от взрыва?

- Угу, - снова согласился я, уже совсем ничего не понимая. – Что происходит?

- Мда, совсем отбило память. Русские идут по нашей стране, брат, и успешно идут. Они уже захватили три «MacDonald’s», четыре «Burger King» и один…, - я готов был поклясться, что солдат пустил слезу, - «KFC»… Сволочи! Поубивал бы!

Солдат давал мне так много ответов, но я все еще не очень понимал, что происходит. Куда я перенесся? Почему идет война, почему русские атакуют, а американцы говорят по-русски, и прикрывают не гражданских, а здания забегаловок?

- Но ничего, говорят, что скоро британцы вытащат Прайса из русской тюрьмы. Он уж всем покажет. Этот хмырь знает, как надо воевать!

А вот это было уже интересно. Прайс, значит? Картина вокруг начинала приобретать небольшую ясность. Даже оборона фаст-фуда стала мне более понятной. Однако поверить в этом было очень сложно.

- Прайс? – на всякий случай переспросил я.

- Он самый.

- Из британского спецназа? С бакенбардами? Который родился с начале XX века и пережил как минимум три войны? Ругается еще смешно?

- Ты тоже его знаешь?

- Никогда о нем не слышал, - сказал я, а сам про себя подумал, что это либо очень дорогой розыгрыш (БТР за окном, направляющий на нас свой пулемет, был вполне настоящим), либо телепорт действительно работает. Только он не переносит в объект в какой-то определенное место, он создает это самое место, в которое бы хотел попасть объект в момент телепортации. Цена Фединого телепорта резко увеличивается. Но оставалась одна проблема.

- А где тут выход? – напрямик спросил я.

- Выход? – не понял моего вопроса Велс.

- Ну да, выход с уровня. Мне кажется, я не должен сейчас тут находиться.

- Нил, слушай, если бы по нам сейчас не стреляли, я бы с радостью доставил тебя в госпиталь, а пока потерпи, хорошо?

Выбора у меня, особо не было. По радио что-то кричали, стрельба шла без перерыва, но из наших, судя по всему никто не умирал. Оглядевшись, я обнаружил, что с нами за стойкой сидит еще один солдат. Он нацепил большие армейские наушники и уставился в модуль управления ракетами. «Рамирез», гласила его нашивка на рукаве.

- Ага, - сказал я в слух, не в ответ на вопрос Велса, а обозначая того, кто сейчас пойдет нас всех спасать. И добавил уже ему, – Я надеюсь, что ты гоняешь не на харде. От тебя зависит моя жизнь.

Впрочем, запасы моей удачи были не неисчерпаемы. Часть удачи я уже растратил на то, что в момент телепортации не думал о каком-нибудь файтинге, типа «Mortal Kombat», зомби из «Resident Evil», больших вагинообразных монстрах из «Silent Hill», и очень жалел, что не вспоминал фигурку Лары Крофт. Да, надо было думать о «Tomb Raider». Детская мечта была бы исполнена за один волшебный миг. На крайний случай сошла бы «Papers, Please». Удовольствия мало, но и пулю словить шанс намного меньше.

Но чего уж там было гадать? Сейчас Рамирез закончит стрелять по БТРам и побежит спасать ВИПа, а следом и мы. И поведет нас, конечно же, тоже он, пусть мы и одного с ним звания. Как будто услышав мои мысли, тот оторвался от модуля, сложил его чемоданом и побежал прочь из забегаловки. Видать, получил следующий приказ. И, как я и предсказывал, мы безвольной ветошью рванули следом.

БТР успел не только взорваться, прогореть и остыть, но и разложиться на атомы. Рамирез кинул себе под ноги дымовую гранату, и я понял, что дело плохо. Он с трудом попадал по несущейся к своей смерти русской армии, больше прыгал и смотрел в небо.

- Тебе не кажется, что он странно себя ведет? – спросил я Велса.

- Не отвлекайся! Стреляй! Ааааа! Мы все умрем, – донеслось в ответ.

На напарников мне, видимо, тоже рассчитывать не приходилось. Да и сам я, чего уж скрывать, не очень любил стрелять по живым людям. Я забыл свое оружие в закусочной, поэтому старался прикрываться Рамирезом, полагаясь на его регенерацию здоровья и непростреливаемые колени. Это выглядело глупо, но тот, кто сейчас в нем был, смотрел только перед собой, и не сильно интересовался окружающими его союзниками и их делами.

Очень бодро и без потерь мы добежали до очередной закусочной от «Nate’s», но времени на перекус не было. Рамирез, не убирая пальцев с курка штурмовой винтовки, дал длинную очередь, скосив всех засевших в помещении русских. Сложность «Изи», подумал я, и спокойно выдохнул. Осталось извлечь ВИПа, зачистить с крыши местность и донести бедолагу до соседней закусочной. Но вместо того, чтобы занять крышу, Рамирез остановился и уставился себе в ноги.

Стрельба меж тем не прекращалась, со всех сторон давили респаунищееся войска с современными калашами и ракетницами. Если бы тут осталось хоть немного стекла в окнах, то его звон слился бы в один не стихающий «ТЫДЗИНЬ!».

Это последнее место, где бы мне хотелось умереть: в старой игрушке, среди неписи, с игроком, который, очевидно, отошел в туалет, забыв поставить игру на паузу. Поэтому пришлось решать самому.

- Ребят, товарищи, коллеги. У нас тут проблема, - обратился я к четырем солдатам вокруг. – Нам надо срочно занять крышу.

- Без Рамиреза мы туда не пойдем, - ответил мне один из них.

- Да свет клином на нем сошелся что ли? - с трудом сдерживаясь, закричал я. – Если мы не займем крышу – нас тут расплющат. А следом и нашу страну. Великую Американскую Нацию с ее Мечтами и пепсиколой. Вот ты, Коретелл, хочешь, чтобы в мире больше не было пепсиколы?

- Нет, - ответил Коретелл, потупив глаза.

- Значит надо идти на крышу и спасать наше отечество!

- УРА! – закричали мои товарищи и помчались на крышу, оставив Рамиреза в гордом одиночестве. Ну а поперся следом, просто так, за компанию. Ибо шанс умереть от случайной пули на крыше был гораздо выше, чем под каким-нибудь столом внизу. Но без меня и операция бы накрылось тазиком.

На крыше было хорошо. Лицо обдувало приятным бризом, запах жженого человеческого мяса сюда не добирался, а значит это было самое лучше место во всем этом кошмаре, что творился снизу. Над домами медленно парил многочисленный десант, ЗРК сбивали грузовые самолеты, и картиной можно было любоваться часами, будь я по другую сторону экрана. Теперь же надо было действовать быстро и четко.

- Данн, поставь турель у лестницы, - приказал я. Данн был выше званием, но это были всего лишь три буквы перед именем, которые в этой игре не значили ничего. – Остальные, давим огнем!

Давить особо не пришлось, противник пустил дымовые шашки, но сам, почему-то, предпочел больше прятаться, чем нападать. И это было хорошо, стрелять по ним не хотелось, ведь это мало походило на игру. Противник рассредоточился и открыл нам путь мимо закусочной «Taco Togo», прямо к еще одной забегаловке «Burger Town». Туда мы и должны держать путь.

- Отставить огонь, - закричал я, окончательно войдя в образ командира. – Спускаемся и идем за ВИПом в «Taco Togo». Там берем ВИПа и мне какой-нибудь гадости, желательно без стекла и штукатурки, а то я так и не пообедал.

Солдаты, которые все еще были растеряны из-за того, что они не бегают за Рамирезом, двинулись исполнять приказ. А, тот все еще стоял внизу, глядя себе под ноги. Тут-то до меня дошло, что его смерть может привести к последствиям, о которых мне даже думать не хотелось. Ну а без его живого тела, не будет и продолжения этой, с позволения сказать, игры.

- Народ, - снова обратился я к сослуживцам, - отставить ВИПа. Он нам ничем не поможет. Берем Рамиреза.

- Но Рамирез же сам может.., - начал было Велс.

- Ничего он не может. У Рамиреза шок, без нас ему труба.

- Но это же противоречит приказу.

- Позже спасибо скажешь, - настаивал я. – Надо доставить Рамиреза в «Taco Togo». Оттуда в «Burger Town».

К счастью, никто не стал возражать. Взяв его за руки и ноги, мы очень добро двинулись ко второй закусочной. Скоро, - шептал я себе, - скоро это все закончится, от победы меня отделяет всего две забегаловки, сотня гамбургеров, и пара миллионов русских солдат на респауне.

По пути мы почти не встретили сопротивления, но в самой забегаловке начались проблемы. Повинуясь неведомым скриптам, или, наверное, чьей-то высшей воле, солдаты затащили Рамиреза в холодильник.

- Вот здесь он будет в безопасности, - сказал Коретелл, отряхивая руки одну об другую.

- Да, теперь мы можем ответить этим русским, - поддержал его Велс.

- Так себе план, - сказал я, - а если будут бомбить? Предлагаю сразу его тащить в «Burger Town».

- Но если будет бомбежка, то только тут он сможет спастись! – не унимался Велс.

- Бомбежка?

- Да.

- И его спасет холодильник в закусочной?

- Конечно!

- Ребят, вы все пересмотрели «Индиану Джонса». Холодильник не бронированный. А если он не умрет от обрушения, то умрет либо от холода, когда полетит термостат, либо от жары и недостатка воздуха, когда тот совсем отключится.

- Но ведь…

Они еще долго стояли и ныли, ведь по сюжету ВИПа надо было оставить именно здесь. Ныли они до того долго, что дождались сразу финальной сцены эпизода – по дороге подъехал конвой американской армии.

- Ну и хорошо, - сказал я, - тащим лентяя к машинам.

Солдаты схватили безвольного Рамиреза и заторопились к машинам в ста метрах от нас. И как раз вовремя, за нашими спинами рухнула крыша. Такого в игре я не помнил.

Но ведь, фактически, я не был в игре. Все вокруг было настоящим. Оно по-настоящему взрывалось, горело, рушилось и…умирало. Тут не было пикселей и шейдеров. Тут не было моделей, люди меня окружающие были людьми, со своим интеллектом, пусть и прямолинейным, со своими жизнями и характерами. Тут можно было распрощаться с жизнью, я в этом не сомневался.

Однако все подходило к концу. Пока я не знал, что там будет, когда пойдет загрузка и включится ли следующий уровень. И что произойдет, когда игра кончится. Однако и тут было оставаться слишком опасно – за спиной вновь началась стрельба, и солдаты русской армии не собирались отпускать нас без хорошего боя.

Я побежал к машинам и оглянулся лишь один раз, чтобы узнать, как продвигается перенос тела Рамиреза. Однако краем глаза я заметил то, чего не ожидал увидеть. В самом конце конвоя, спрятавшись за вывеской, стоял во всем своем великолепии ПЕТР.

О, ПЕТР, как я был рад его видеть. Он был совсем неуместным в этом антураже, но определенно радовал мой глаз. Как он здесь оказался, почему, а главное, работает ли он, я не знал. Быть может он создает себя во всех вселенных, куда отправляет людей. Так сказать, давая путь отхода. Или он просто существует вне пространства, во всех измерениях, во всех точках Вселенной. Это было не важно, главное – добраться до него, чтобы…

Над этим «чтобы» я думал пока бежал к ПЕТРу под перекрестным огнем русской армии и американского конвоя. Если я отправлюсь домой, то не будет ли это очередной копией, созданной машиной? Ненастоящим миром, а лишь частичкой моей фантазии. Да и нужен ли мне мир, из которого я так хотел выбраться, что забрался в машину, которая потенциально могла меня убить? Уж не лучше ли воспользоваться ей, чтобы найти себе другое место, поспокойнее, о котором я много думал, пока смотрел фильмы, читал книги, ну и играл в игры. Нет, в «Call of Duty» я никогда оказаться не хотел. Но вот «Tomb Raider»... Да и «Lula 3D» – тоже далеко не последний вариант. А еще я могу посетить оба этих мира. Прогуляться по полям Рохана, поесть сосисок Достабля, посидеть на месте Шелдона… Мне определенно нельзя было упускать такую возможность.

От этих мыслей я даже притормозил свой бег. Что-то ударилось о каску, раздался «дзинг!», и я сразу пришел в себя. Ускорившись, я побежал вдоль конвоя. Кто-то кричал про меня, что я идиот, и мне надо прыгать в машины. Они не понимали, что мое путешествие только начинается. Не останавливаясь, я запрыгнул на крышу ПЕТРа и залез вовнутрь. Вот он, момент истины.

Сразу припомнив все советы Феди, я начал думать о месте, куда я хочу попасть. Тут все было довольно просто: куда угодно, где поменьше стреляют. Главное не думать про «Игру престолов», про слэшеры, о зомби и, конечно, о «тетрисе». Да, главное не думать про «тетрис», это будет совсем нехорошо.

Выбор был столь велик, но ПЕТР уже работал и мне пришлось выдумывать на ходу. Начнем наше путешествие с более приятной, чем «Call of Duty» ноты. Последней моей мыслью, прежде чем ПЕТР озарил мой взор белоснежной вспышкой, было слово «СИСЬКИ!».

Продолжение следует…